На днях министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу заявил о том, что в связи с вооружённым конфликтом между Россией и Украиной Анкара рассматривает вопрос об актуализации 19-й статьи конвенции о черноморских проливах. Речь идёт о проливах Босфор и Дарданеллы, судоходство по которым регулируется тем самым документом – конвенцией Монтрё. Она регулирует прохождение через проливы кораблей как причерноморских, так и непричерноморских держав в мирное и военное время.
По словам Чавушоглу, Турция решила рассматривать российскую военную спецоперацию на Украине в качестве войны. А в случае войны и актуализируется 19-я статья конвенции Монтрё, на основании которой Анкара оставляет за собой право перекрывать проливы для движения военных кораблей воюющих держав.
В Анкаре заявляют, что в связи с «войной» России и Украины, проливы для российских и украинских военных кораблей будут открыты только в одном случае – если эти корабли следуют к местам постоянной дислокации. Таким образом, если, например, военные корабли Черноморского флота РФ соберутся выйти из Чёрного моря, то Турция, как утверждается её министр иностранных дел, Босфор перекроет, ибо за пределами черноморской акватории не могут находиться места постоянной дислокации кораблей упомянутого Черноморского флота РФ.
Но на самом деле у Турции в складывающейся ситуации нет никакой юридической аргументации для задействования 19-й статьи конвенции Монтрё. Дело в том, что турецкие власти не говорят о главном. Россия не объявляла войну Украине, а Украина не объявляла войну России.
В такой ситуации официальная Анкара может сколько угодно заявлять, что вооружённый конфликт она считает «войной». Но в конвенции Монтрё не говорится о том, что так должна считать сама Турция. Турция выступает регулятором движения военных кораблей через проливы Босфор и Дарданеллы, но для перекрытия этих проливов должна быть соблюдена юридическая сторона вопроса – хотя бы одна из стран должна официально объявить войну другой.
Получается, что Турция говорит о возможном закрытии проливов лишь на основании собственных соображений о военной спецоперации России. Стало быть, сама Турция собирается нарушить международное право.
Но понимают ли турецкие власти, что это уже не просто репутационные потери? В случае незаконного перекрытия проливов она может столкнуться уже со вполне объективными политическими и экономическими рисками. А этих рисков множество.
Среди прочего Россия может, как это уже, кстати, бывало, закрыть свой огромный рынок для турецкой сельскохозяйственной продукции. В своё время (а было это после нанесения удара турецким истребителем F-16 по российскому самолёту Су-24 в небе над севером Сирии) Россия свой рынок для таких товаров из Турции перекрывала. Это нанесло серьёзный ущерб турецкой экономике, и турецким представителям приходилось неоднократно просить Москву о смягчении позиций.
Также Турцию могут ожидать проблемы с дальнейшей реализацией крупнейшего энергетического проекта – строительством атомной электростанции «Аккую», осуществляемого российскими специалистами. Анкаре в таком случае придётся де-факто заплатить большую цену и, мало того, лишиться возможности получить дешёвый источник электроэнергии, столь необходимый для страны с растущей численностью населения.
Ещё один риск для Турции – потеря статуса крупного покупателя и транзитёра российского газа. Нужно напомнить, что именно из России газ в Турцию поступает через газопровод «Турецкий поток». Это десятки миллиардов кубометров топлива российского происхождения. Причём контракт заключен длительный, и это позволяет Анкаре получать газ по цене, которая гораздо ниже цен в Европе на так называемом споте. Если Анкара это конкурентное преимущество потеряет, то на фоне и без того огромных показателей инфляции (более 40% девальвации лиры) экономическая ситуация в Турции может осложниться существенным образом.
Поэтому понятно, что в случае перекрытия проливов для военных кораблей российского флота Турция рискует многим. И в этой связи официальной Анкаре всё же лучше действовать с холодной головой, подойдя к вопросу рационально.